16 октября 1853 года Османская империя объявила войну империи Российской. Разумеется, это имело свою предысторию, которая вместе с самой войной стала одним из ярких примеров взаимоотношений России и европейских держав. Именно – европейских.
«Османская империя никогда не была европейской державой (заметим, не является таковой и полтора века спустя, несмотря на все усилия войти в Евросоюз – К.В.), а её роль в качестве военного противника европейских государств постепенно переросла в роль игрока, предназначенного для предотвращения растущей мощи России в Чёрном море, Закавказье и Средней Азии. Именно такую роль отводили Турции европейские страны, пытаясь извлечь собственные внешнеполитические выгоды из русско-турецких войн», — сообщает нам по этому поводу справочное издание, а внимательный телезритель новостных программ поражается историческим параллелям с современностью.
Как это часто бывало и прежде, как это происходит и сейчас – в середине позапрошлого века к конфликту России с соседом, Турцией, подключились, имея свой интерес, страны Запада: 27 марта 1854 года войну Российской империи объявили Великобритания и Франция.
Можно подробно описать актуальные на тот исторический момент претензии антирусской коалиции к Санкт-Петербургу, а можно просто констатировать извечное опасение возвышения Российской империи – и всемерное, постоянное противодействие этому соседей — и ближних, и дальних.
Война в Крыму была частью, одним из самых ярких эпизодов Восточной войны 1853-1856 годов Российской империи с тремя империями – Британской, Французской, Османской — и примкнувшим к ним Сардинским королевством. Её театром были Кавказ и Дунайские княжества, Балтийское, Черное, Азовское, Белое, Баренцево моря и даже Камчатка. Есть мнение, что и Аляску продали американцам в результате неспособности противостоять агрессии еще и там, на Дальнем Востоке – ведь британцы атаковали тогда даже Петропавловск-Камчатский.
«Под именем «русского варварства», о защите против которого английские публицисты взывали к общественному мнению и своей страны, и всей Европы, речь шла, в сущности, о борьбе с русским промышленным протекционизмом», — писал историк М. Покровский, напоминая о том, что уже менее чем через год после окончания Крымской войны в России был введён либеральный таможенный тариф, снизивший до минимума российские таможенные пошлины на английские товары. Это было одним из последствий поражения русских. ВТО тогда еще не придумали, но способы достижения похожих целей существовали всегда.
Накануне Восточной войны российский канцлер Нессельроде предсказал вечно очевидное – Россия будет воевать без союзников…
Поначалу затеянное цивилизованным сообществом нападение турков на русских не имело успеха: боевые действия, начатые османами на Дунае и Кавказе, обернулись для них серией крупнейших поражений от русских на обоих театрах, а также на Черном море. Синопское сражение, в котором эскадра Нахимова уничтожила эскадру Осман-паши, явилось последним сильнейшим впечатлением от действий русских, после которого в Лондоне и Париже поняли, что толку от турков нет, придется воевать своими руками.
Ни масштабные войсковые операции Дунайской кампании Крымской войны, ни великолепные операции русских черноморских моряков, ни мощные действия русских войск на Кавказе, где семитысячный гарнизон генерала Андроникова отбросил 15-тысячное войско Али-паши, а 10-тысячный отряд генерала Бебутова разбил 36-тысячное войско Ахмеда-паши – не оставили такого сильного следа в отечественной истории или, точнее, такого сильного впечатления в национальной памяти, как гораздо менее успешные и печальные события в Крыму и вокруг Севастополя. Великий подвиг Севастополя состоялся на фоне крымских поражений.
Союзники-экспедиционеры беспрепятственно разгружались в Евпатории целую неделю, по истечении которой разбили русских на реке Альма, расстреливая их из нарезного оружия, бьющего вдвое дальше русских ружей. Черноморский флот получил приказ пушками и экипажами защищать Севастополь с берега, вместо того, чтобы сделать то, что получалось у черноморцев лучше всего – уничтожить флот союзников, будь он хоть трижды на паровой тяге! Город был осажден и начались его бомбардировки с берега. Погиб адмирал Корнилов, выступавший за атакующие, а не оборонительные действия русского флота.
В сражении под Балаклавой союзники разгромили русских и слабым утешением того побоища было то, что в нем полегла масса представителей лучших дворянских родов Альбиона. И снова поражение русских – уже под Инкерманом. Смерть адмирала Истомина, за ним – Нахимова. Бомбардировки Севастополя уносили до тысячи жизней его защитников в день. Союзники устраивались поосновательней, готовясь за предстоящую зиму удушить город окончательно.
«Хорошо было бы вернуть Россию к обработке внутренних земель, загнать московитов вглубь лесов и степей», — писала лондонская «Таймс», а Маркс и Энгельс в немецкой прессе ругали сербов за то, что «они не хотят читать книжки, напечатанные на их языке на Западе латинскими буквами, а читают только книжки на кириллице, напечатанные в России».
«Давно уже можно было предугадывать, что эта бешеная ненависть, которая с каждым годом все сильнее и сильнее разжигалась на Западе против России, сорвется когда-нибудь с цепи. Этот миг и настал… Это весь Запад пришел выказать свое отрицание России и преградить ей путь в будущее», — российский дипломат в Европе, на Родине известный больше как поэт, Федор Тютчев знал истинное положение дел и состояние умов.
В упомянутом Тютчевым будущем – нашем настоящем – Крымская война и Севастопольская оборона остались таки не тоскливой рефлексией от поражения – но горделивом воспоминанием о подвигах русских людей. Российский пантеон славы пополнился целым рядом имен: Нахимов, Корнилов, Истомин, Тотлебен, Муравьев-Карский, Завойко — военачальники; великий русский хирург Пирогов и сестра милосердия Михайлова, вошедшая в историю как Дарья Севастопольская.
(Какая ирония истории: с той стороны фронта одновременно с Дарьей в историю входила Флоренс – Флоренс Найтингейл, прославленная английская сестра милосердия. В 1856 году англичанка на свои деньги поставила над Балаклавой большой крест белого мрамора – в память о солдатах, врачах и медсестрах, погибших на этой войне).
Но всё это потом, а тогда — за военным поражением последовало дипломатическое унижение. По условиям принятого Россией ультиматума держав, она выменивала обратно свои Севастополь, Балаклаву и другие крымские города на захваченный у турков Карс. Она проглатывала требование не держать на Черном море военного флота и арсеналов, отдавала русскую Бессарабию перепуганной Молдавии, делала еще ряд крупных уступок на международной арене.
«Не было бы счастья, да несчастье помогло»: именно благодаря – в кавычках или без – Крымской войне Россия провела свои экономические реформы, в числе которых освободила крестьян и модернизировала армию. Уже в 1857-м она направила на Юг свои железнодорожные пути…
Россия постепенно поднималась с колен – готовая к новым ударам своей исторической судьбы.
Владимир Курносов, редактор.
